Статьи

Общественный контроль. Реальный инструмент или формальность?

Одним из важнейших нововведений Закона № 44 ФЗ стала перестройка всех форм контроля в сфере закупок. Наряду с появившимися финансовым, ведомственным контролем, контролем заказчика в сфере закупок был создан и институт общественного контроля.

Однако необходимо констатировать тот факт, что заложенные в теории благие намерения, далеко не всегда приносят только пользу. К сожалению, в России, часто благие намерения так и остаются единственным достоянием.

Да, конечно, общественный контроль, по определению призван способствовать пресечению коррупционных правонарушений при осуществлении закупок и, разумеется, являет собой крайне важный и полезный инструмент.

Но до тех пор, пока это не превращается в самоцель, инструмент собственной PR-компании.

Например, любая покупка автомобиля кем бы то ни было, тут же вызывает яростное негодование, как общественных организаций, так и отдельных персоналий. Но дело в том, что «под одну гребенку» пытаются стричь, невзирая на статус и организационно-правовую форму.

Согласен, закупка, например, роскошных автомобилей органами государственной власти, мягко говоря, вызывает вопросы налогоплательщиков. Ведь по сути, тратятся наши с вами деньги.

Но такие же претензии предъявляются и к различным акционерным обществам, пусть и с участием государственного капитала. Все это подается под соусом борьбы с коррупцией и расточительностью, причем истории повторяются вновь и вновь. Вспомните абсолютно дилетантские предложения известного блогера о включении в закон о госзакупках нормы об автомобилях «не дороже двух миллионов. И пожалуйста – множество инициатив по распространению на госкомпании системы нормирования. СМИ периодически заходятся в истерике по поводу покупки автомобиля некой коммерческой компанией, причем их нисколько не смущает то, что львиная доля субъектов 223-ФЗ - это коммерческие организации, в чистом виде. У них цель - зарабатывать деньги. Если они считают возможным тратить свои деньги на закупку дорогих автомобилей, то, в общем-то, честно говоря, это их право выбирать, что покупать.

Никто не спорит, в условиях нынешней экономической ситуации, роскошь раздражает и ее нужно ограничивать, уж коли государство является бизнесменом, посредством владения акциями коммерческих компаний. Но ограничивать не силовыми методами и не ручным управлением. Законодательное нормирование не отвечает законам свободного рынка, это коммерческие организации, регулировать их деятельность государство может и должно через советы директоров.

Решило какое-нибудь акционерное общество с госучастием приобрести роскошный автомобиль. За чей счет это делается? За счет налогоплательщиков? Нет, за счет полученной прибыли от коммерческой деятельности. Тогда, какие могут быть претензии? Кто мне может запретить тратить заработанные деньги, как мне вздумается? Хочу – куплю машину, хочу – футбольную команду, хочу – просто подарю или выкину.

Если уж государство выстроило такую систему, при которой оно активно вовлечено в коммерческую деятельность, то даже в ней необходимо следовать цивилизованным законам рынка. И юридически такие компании вправе покупать себе всё что им хочется, если акционеры не против.

Другой вопрос – насколько недоволен акционер такими тратами, в каком размере недополучена прибыль? Но этот вопрос лежит в плоскости корпоративного права, внутрифирменных отношений.

«Закупки роскоши государственными компаниями и естественными монополиями нужно ограничивать, но не так, как будет работать нормирование госзакупок. Правительство даст поручения своим представителям в советах директоров вынести эти вопросы на рассмотрение, чтобы каждая компания приняла такие внутренние документы» (Д.А. Медведев, председатель правительства Российской Федерации).

Но главная проблема существующего общественного контроля в «приглядывании» не за госкомпаниями и акционерными обществами с госучастием, а в попытке «тотального контроля» за каждым бюджетным рублем, без малейшего изучения причин и последствий выявленных нарушений.

Ведь закупка закупке – рознь. Если общественные контролеры предотвратят нарушения, на начальной стадии процедуры закупки, допустим, того же роскошного автомобиля (если действительно нарушения имели место) – прекрасно! Если, благодаря огласке в СМИ, уездный чиновник лишится возможности за бюджетные деньги превратить свою приемную в «Триклиниум девятнадцати лож» – спасибо!

Но если, как уже говорилось, «тотальный контроль» превратился в самоцель и, в конечном итоге приводит не только к, пусть и формальному выявлению мелкого нарушения, но и непоставке лекарственных средств в больницы и поликлиники, срыву строительства детских садов, оставлению без продуктов районов крайнего севера и пр., насколько такой контроль эффективен?

Ведь при пристальном изучении оказывается, что в очень многих случаях выявленные нарушения настолько малозначительны, что даже говорить о «коррупции» смешно.

Ну просчитался некомпетентный чиновник в размере обеспечения контракта, недобрал рубль при установлении размера обеспечения исполнения контракта. Что, это такое жуткое нарушение, что необходимо «сносить» закупку? Нет, оно хоть формально и содержит признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляет существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений. Максимум, на что «наработал» такой чиновник – разнос от начальства. Но «преступление» выявлено, закупка отменена, расточительство предотвращено.

А кто-нибудь, когда-нибудь просчитывал последствия таких отмененных закупок?

Вспоминается случай с отменой закупки на услуги по ревакцинации населения. По сути, ревакцинация – это процедура, которая отвечает за поддержание иммунитета. Как правило, ревакцинация проводится через строго определённый интервал времени, прошедший после первой прививки. И итоговый срыв ревакцинации сделал бессмысленной проведенную первоначальную вакцинацию.

Но, кто подсчитал, во сколько в итоге обошлось повторное мероприятие полного цикла (вакцинация и ревакцинация), сколько людей могли пострадать (заболеть) в период «вынужденного простоя», каковы были последствия возможного превышения дозы препарата (по сути, его вводили три раза)?

Увы, об этом история умалчиваает.

Или, относительно свежий пример с отменой закупок 12-ти тонн продуктов питания (овощной продукции) для детских садов, расположенных на Чукотке.

Да, формально нарушения были и даже, теоретически могли повлиять на окончательную цену, но каков был итог отмены, если смотреть, что называется «в общем»? Что, овощи и фрукты не нужны детям? Конечно нужны! Будут они закуплены? Наверное, будут. Проводилось ли тщательное расследование причин этих нарушений? Очень сомневаюсь.

И тогда возникает два вопроса: когда эти овощи и фрукты будут закуплены, учитывая, что процедура повторного аукциона займет минимум 1,5 месяца, и во сколько обойдется завоз закупаемой продукции, учитывая чрезвычайно короткий период навигации на Чукотке. Ведь доставка морским путем значительно дешевле воздушного и автомобильного, но она возможна лишь в навигацию. И по самым скромным подсчетам, только доставка авиатранспортом увеличит конечную стоимость в раза в полтора.

А если учесть, что цены на продукты питания в отдаленных районах России всегда были выше (летом, «в сезон», разница в цене на овощи и фрукты может достигать нескольких раз), какова получается эффективность такого «общественного контроля»!?

Но главная претензия к контролерам состоит не в итоговой эффективности. Почему не поднимается вопрос к деятельности государственных контролеров, правоохранительных органов? Почему не озвучиваются итоги разбирательства? Было ли это сознательные коррупционные действия или обыкновенное «разгильдяйство»? Какие последовали санкции в назидание другим?

Ответов нет.

Выявили нарушение – молодцы! Но, нельзя же детей оставить без продуктов. Так зафиксируйте нарушения, разбирайтесь, засылайте проверки, возбуждайте административные и уголовные дела, наказывайте коррупционеров, заставляйте их возместить нанесенный ущерб. Но голодающие и замерзающие дети не стоят лишней «галочки» в резюме «Предотвращено расточительство на сумму 100 000,00 рублей».

Как пример о сопоставимости сумм: в 2013 году из-за обмеления рек и раннего ледостава оказались сорванными поставки необходимых продуктов в Якутии. Потери от неудавшейся навигации и дополнительные затраты, как впоследствии отчиталась Генпрокуратура, составили около миллиарда рублей.

А ведь еще во времена лишь обсуждения проекта контрактной системы высказывались мнения, что законодательное закрепление общественного контроля излишне, из-за опасений, что последний может превратиться в инструмент «злоупотребления правом».

Всё-таки в процессуальном праве истцом может выступать лишь непосредственный «потерпевший», а здесь мы имеем лишь потенциально пострадавший «неопределенный круг лиц».

Законодательство не разъясняет понятие «неопределенный круг лиц» и проблема защиты их прав лежит в русле защиты публичных интересов уполномоченными на то органами государства. И с введением в гражданское судопроизводство понятия «неопределенный круг лиц» право их защиты предоставлено прокурору (ст. 45 ГПК РФ) или органам государственной власти, органам местного самоуправления, организациям или гражданам в случаях, предусмотренных законом (ст. 46 ГПК РФ).

И если, предусмотренное п. 6 ч. 3 ст. 102 Закона о контрактной системе, право общественных объединений и объединений юридических лиц обращаться в суд в защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов группы лиц в соответствии с законодательством Российской Федерации, сомнению не подлежит, то реализация предоставленного им права обращаться с жалобой в контрольный орган в сфере закупок, зачастую заставляет задуматься об именно «злоупотреблении правом».

Статьей 10 ГК РФ определены пределы осуществления гражданских прав. Не допускаются осуществление гражданских прав:

• исключительно с намерением причинить вред другому лицу;

• действия в обход закона с противоправной целью;

• заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом);

• в целях ограничения конкуренции;

• в виде злоупотребления доминирующим положением на рынке.

По моему мнению, осуществление гражданских прав с целью саморекламы следует отнести к этому списку.

Разумеется, каждый случай следует тщательно изучать и просчитывать его последствия. Вскрыта ли действительно коррупционная схема или это, пусть и нарушающее закон, но разовое «упущение», которое вполне можно устранить путем последующего контроля (наказать административно, заставить возместить ущерб и т.п.).

А вот стоит ли предотвращение потери 100 тыс. руб., путем оставления без продуктов детей и последующих неизбежных и несоизмеримых трат … ? Ответ, в данном случае, однозначен – нет! Но, повторюсь, при условии последующего надлежащего контроля и действенной реализации принципа «неотвратимости наказания».

« Вернуться к списку публикаций